Молитва в красках: Беседа с иконописцами, расписавшими в Нижневартовске храм Рождества Христова

У храма Рождества Христова появился еще один язык общения с прихожанами. Речь идет о росписи, которая преобразила внутренний облик храма. Особенность проведения работ заключалась в том, что службы не прекращались практически весь период работы иконописцев. И прихожане посещали храм, терпеливо ожидая, когда совсем не останется строительных лесов и пространство для молитвы преобразится окончательно. Однако сами мастера работали настолько деликатно, в редких случаях даже во время богослужений, что мало кто знает их в лицо и замечает сам процесс. Но все же узнать о том, как спланировать и выполнить такую кропотливую и ответственную работу, очень интересно. Мы встретились с Еленой и Константином Горожанцевыми. Они участники артели, молодая семья, верующие люди и очень приятные собеседники.

- Для начала познакомимся. Расскажите о себе, что заканчивали, как пришли к занятию иконописью?

Константин: Мы художники – иконописцы. Конкретно в моем случае, все началось в детстве. У меня было много книжек по древней иконе, я их листал, потом загорелся любовью к этому, мне было интересно. Это были книги моей бабушки. Помаленьку начал рисовать, учился в детской художественной школе и, к моменту выбора профессии, решил поступить в иконописную школу в Тобольске. Взяли, к моему великому счастью, и с тех пор я не изменял этому пути.

- Сколько лет вы расписываете храмы?

Я начал заниматься росписью еще в студенческие годы. Мой преподаватель, работая над росписью, приглашал нас, студентов, помогать ему. Через некоторое время из помощника я перешел в основной состав артели.

(Артель – добровольное объединение людей для совместной работы или иной коллективной деятельности)

- Иконопись и роспись храмов - это разные направления?

Константин: Это об одном и том же, но в разных форматах. У каждого из них свои материалы, техника и культура работы. Если попытаться разделить эти вещи, то это скорее предпочтение мастера. Либо он выбирает одно направление, либо занимается обоими. Все зависит от возможности и желания.

Елена: Роспись храма предполагаем кочевнический образ жизни.

Константин: Да. Стенку из храма не вырежешь, домой не привезешь, поэтому приходится много ездить и выстраивать свой график в соответствии с такой работой.

- Елена, Вы уже вслед за мужем подключились к этому делу?

Елена: Мы в иконописной школе познакомились. Вообще, я училась на журналиста, потом произошло мое воцерковление. Я недолго пожила в монастыре, и под влиянием этих впечатлений решила поступить в иконописную школу. Здесь я встретила своего будущего мужа. На втором курсе мы поженились, а на третьем курсе у нас родилась дочь. И, хотя я не закончила школу, моих умений достаточно, чтобы быть помощником иконописца.

- Как вы себя ощущаете в этой кочевой жизни?

Елена: Первое время мы с дочкой ждали папу в Тобольске, он ездил один. Приходилось и по три месяца ждать. Но сейчас хорошо, лучше, когда вместе. Поэтому в кочевой жизни я себя чувствую хорошо. Я сама из Сургута, поэтому в Нижневартовске мне комфортно, это мои края.



- Расскажите о других членах вашей команды, кто они и откуда?

Константин: Наша Артель – это в основном выпускники Тобольской иконописной школы. Мы все вместе учились, знакомы давно. Но бывает, что приезжают и из других школ, например Михаил – выпускник московской иконописной школе при Троице-Сергеевой Лавре.

Елена: Художественный руководитель наш Николай Галай, он учился тоже в Тобольской школе иконописи, окончил в 2011 году, и Денис Ермачков, руководитель росписи в целом, наш генеральный директор. Состав команды мастеров может меняться, но основная команда неизменна:

Михаил Прошкин – иконописец, выпускник Московской иконописной школы Троице-Сергиевой лавры;

Андрей Гинтер – преподаватель Тобольской иконописной школы, он задавал тон манеры исполнения всей росписи;

Девушки - выпускницы Тобольской иконописной школы: Нина Трубникова, Екатерина Ерофеева, Камилла Раемгулова.

Владимир Бабенко – уникальный случай, так как он не имеет художественного образования, он выпускник Тобольской духовной семинарии, но проявляет усердие - помогает, учится и показывает достойный результат.

 

- С чего начинается работа по росписи храма?

Константин: Начинается роспись с желания. Приход ищет мастеров, спонсоров или жертвователей. Одним словом, начинается все с инициативы, а потом разрабатывается концепция. Это документ, в котором прописывается, как будет расписан храм. Концепцией занимается человек, который имеет соответствующее образование, в нашем случае автор - отец Сергий Федоров. Он и богослов и иконописец. Его труд — это научная работа с обоснованием, очень близка к диссертации.



«Стиль изобразительного ряда соответствует стилю московской школы XVI века – мастера Дионисия и его окружения. Данный выбор сделан по следующим причинам: во-первых, архитектура внутреннего объема храма имеет стилистическое единство (крестово-купольный тип строения) с архитектурой собора Рождества Божией Матери Феропонтова монастыря, единственного храмового ансамбля, полностью сохранившего пластическое решение и живопись самого мастера, Дионисия. Во-вторых, пластические решения настенной живописи московской школы XVI века позволяют располагать композиции в соответствии с архитектурной особенностью рассматриваемого храма (большие плоскости стен) – развернутым фризом, в котором один композиционный сюжет пластически перетекает в другой, не имея при этом «разгранки» между ними. Это пластическое решение подчеркивает взаимосвязь композиций и вневременность происходящих событий: «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13,8). В-третьих, стилистические особенности этой школы сохраняют в себе традицию умного делания – расцвета богословского осмысления церковной живописи на Руси, о чем сказано выше, при этом пластический язык линий и цвета является выразителем особого изящества преображенных в Боге земных форм.

(фрагмент из «Программы росписи храмового комплекса в честь Рождества Христова г. Нижневартовска», составлена в Тобольске в 2017 году).

Елена: Стиль росписи храма определяется архитектурой сооружения. В итоге остановились на Московском стиле иконописи, школа Дионисия, Ферапонтов монастырь.

(Дионисий (около 1440—1503/08 год) — ведущий московский иконописец и мастер фресок конца XV — начала XVI веков. Считается продолжателем традиций Андрея Рублёва.

Ферапо́нтов Белозе́рский Богоро́дице-Рожде́ственский монасты́рь — мужской монастырь Вологодской епархии Русской православной церкви, один из древнейших монастырей Русского Севера, основанный в XIV столетии. До нашего времени монастырь дошёл в строениях XIV—XVII веков и росписях прославленного иконописца Дионисия. В 2000 году монастырь внесен в список Всемирного наследия).

Константин: Концепция утверждается правящим архиереем, составляется смета, закупаются материалы, находят и выставляют леса. Параллельно набирается команда иконописцев, последним этапом становится планирование работ по датам.

- Существует такое мнение, что росписью храма должны заниматься мужчины из-за тяжести труда, так ли это?

Елена: Роспись храма под силу как мужчинам, так и женщинам. Никакого критерия здесь нет.

Константин: Есть один нюанс: при росписи действующего освященного храма, при росписи алтаря, к работам допускаются только мужчины, больше никаких ограничений нет, все зависит от готовности человека работать. Но даже это ограничение есть не всегда.

- Насколько важна духовная составляющая в вашей профессии?

Константин: Мне сложно представить человека не верующего, который захотел бы заниматься росписью храма. В моей практике такого не было.

Елена: Нина Трубникова рассказывала, что она к вере пришла через искусство. Ее батюшка попросил выполнить какие-то художественные работы для церкви, и так потихоньку она воцерковилась.

В деревне Суерке есть древний храм, его восстанавливали и привлекали просто профессиональных художников, те добросовестно выполнили свою работу. Почему бы и нет.

Константин: У каждого, кто работает над росписью храма или пишет икону, свои духовные рамки и правила. Они не прописаны нигде. Человек сам выстраивает личный регламент, я так думаю.

Елена: Могу своим опытом только поделиться. При работе в храме я точно не стану радио с музыкой в наушниках слушать, скорее аудиокнигу или проповедь, что-то тематическое. Ругаться или громко разговаривать по телефону не будешь. Хотя разные житейские ситуации имеют место, как и на любой работе.

- А можно отличить роспись духовно зрелого мастера от того, кто только делает первые шаги к вере? Отражается ли уровень духовности мастера на результате работы?

Елена: Здесь скорее имеет значение «насмотренность» мастера, знание древних образцов, опыт, знание техники иконописи. Соответственно, такие люди больше знают и больше могут, и на конечном результате это отражается.

ПРОЦЕСС РОСПИСИ

Буквально по каждой росписи происходит распределение работы и устанавливаются сроки, если мастер не справляется, к нему прикрепляется помощник.



- Как наносится рисунок на стену? Сколько эскизов нужно подготовить?

Константин: Это зависит от опыта. Кому-то достаточно небольшой эскиз и он сразу его переносит на стену, кому-то нужно подробно отрисовать и потом еще цветовой эскиз сделать, через кальку перенести на стену, в общем, все зависит от опыта.

Я делаю эскиз на ватмане, затем в реальном масштабе переношу на кальку и затем на стену, с помощью проектора. Делается углем на стене набросок, чтобы не ошибиться с пропорциями, и потом все прорисовывается.

Инструмент иконописца стандартный: кисти, краски, ватман.

- Краски имеют значение? Какие использовались в росписи нашего храма?

Константин: В нашем случае – это акрил, в идеале роспись ведется силикатными красками, существует роспись по сырой штукатурке – фреска, которая делается натуральными пигментами. В храме Рождества Христова фресок нет. В этом особенность нашей росписи – акрилом расписать так, чтобы визуально казалось, что на стене изображена фреска. Это непростой процесс. Дело в том, что изначально стены были подготовлены именно под акриловую роспись. Мы стараемся всеми средствами сделать так, чтобы акриловыми красками передать старинный стиль фресок.

Прим.: (Фреска - (от итал. fresco — свежий).



- Как нам сохранить эту красоту?

Елена: Акрил - долговечный материал, но многое зависит от прихожан, священноначалия и работников. Если не будет очень сыро, если не будут сильно коптить свечи, то сохранится надолго. На десятилетия.

Константин: Роспись идет пятый год. Первые объемы хорошо себя чувствуют. Корректировки не требуется.

- Давно интересует вопрос, чем написан нимб Спасителя в Алтаре. На фоне матовой росписи он очень отличается.

Константин: Не только в алтаре, но и в обоих пределах, там тоже нимбы расписаны золотом. Это сусальное золото. Николай золотил стены. Эта техника редко применяется при росписи храма, больше она присуща иконе.



- Роспись свода купола обывателю кажется самой сложной зоной работы, в чем особенность работы на такой высоте и поверхности такой формы?

Здесь сложность в плане организации рабочего места. Была сложность в выставлении лесов, в их конструкции. Под ногами должна быть ровная поверхность, на уровне того участка, который расписываешь. В результате получается небольшая комната на высоте под куполом. Единственная сложность заключалась в том, что мы расписывали купол летом и весь теплый воздух поднимался к нам, было очень душно. Еще был перекрыт храм и перенесен престол, в целях безопасности для прихожан.

- Можно ли сказать, что роспись храма - это молитва в красках? Читается ли роспись, как единый рисунок?

Константин: Это непростой вопрос. Роспись создана для того, чтобы направить человека в его молитвенном обращении к святым, к Богу. Поэтому, да, можно так сказать, что иконопись — это молитва в красках. По поводу того, как она читается: мы сейчас находимся в притворе, именно отсюда и начинается чтение росписи – она последовательна и иерархична. В начале храма изображаются ветхозаветные сюжеты, конкретно здесь изображена родословная Спасителя, и по мере продвижения человека к алтарю ветхозаветные сюжеты переходят в новозаветные сюжеты и уже центральные Евангельские события изображены в куполе и в алтаре. К примеру, в куполе изображено Вознесение Господне. В Алтаре — изображение Спасителя, а под ней (роспись не видна из-за иконостаса) Причащение апостолов и события последних дней земной жизни Иисуса Христа.

Елена: Если человек знает священное писание, ему не составит труда прочесть роспись. Ближе всего к прихожанам — изображения святых. Человек увидит, например, Николая Чудотворца и обратится с молитвой к нему. Наша цель — направить.

- Откуда появилась традиция расписывать храмы?

Елена: Эта традиция пошла из катакомб, где собирались первые христиане для молитвы. В римских катакомбах со II—IV веков сохранились произведения христианского искусства — росписи стен, носящие символический, либо повествовательный характер, в которых можно видеть самые ранние примеры христианской иконографии.

Роспись помогает погрузиться в богослужение тем людям, кто только пришел в храм.

- Насколько иконописец свободен в проявлении творчества?

Елена: Главное отличие иконописи от живописи – это творчество в рамках канона.

Константин: Иконопись — это язык со своими определенными рамками, и насколько иконописец способен на этом языке говорить, настолько он и свободен. Без этих рамок он не может существовать в профессии.

Елена: Творчество иконописец может проявить в компиляции образцов росписи, в тонах цветов, месте расположения. Есть признанные мастера иконописи в России, это Александр Солдатов из Сергиевого Посада, Самсон Марзоев из Северной Осетии. Мы с Костей были у него на практике. Знаем, что Самсон с командой расписывает храм в Беслане, где на стенах изображают детей, погибших в теракте, фиксируя, таким образом, факт трагедии. Это, безусловно, творчество. Но язык иконописи остается неизменным в своих законах.



(В 2006 году в Беслане было принято решение воздвигнуть Храм-на-крови во имя новомучеников и исповедников Российских. Его построили во дворе разрушенной бесланской школы №1, где 1 сентября 2004 года случился террористический акт, в результате которого погибли и позднее скончались от ранений 334 человека, в том числе 186 детей).

- Как сохраняется авторство иконописца?

Только в летописи храма, если ведется таковая. Либо сарафанное радио (смеются). Нас не слишком волнует этот вопрос, здесь больше чувство благодарности за то, что впустили. Цель нашей работы — не воспеть мастерство, которым мы владеем, а направить человека в молитвенном обращении к Господу и святым. Авторство в данном случае никому особо не интересно. «Не нам, Господи, не нам, но имени твоему» (Пс. 113:9). Ради этого работаем.

- Какие храмы вы уже расписывали?

Константин: Дипломная и выпускная работа была – это фрагмент росписи в домовом семинарском храме, мы с Еленой были на практике в Северной Осетии у Самсона Марзоева в Свято Георгиевском храме г. Владикавказа. Помимо этого я поучаствовал в росписи в Нижнем Тагиле в Троицком кафедральном соборе. Храм Рождества Христова — это первая большая работа не только для меня, но и для всей нашей артели. Роспись именно этого храма - большой шаг в развитии для нас. Это продолжительная, большая и сложная работа, проба сил в решении нестандартных задач. Это колоссальный опыт.

- По десятибалльной шкале, как бы Вы оценили сложность росписи храма Рождества Христова?

Константин: В начале пути я бы сказал 100 из 10. По мере наращивания опыта, планка личная повышается. Но все равно это сложная работа.

- Роспись храма это ведь очень кропотливый труд и очень статичный, как проверить себя на профпригодность в этом деле?

Константин: Да, здесь нужно много терпения.

Елена: Среди иконописцев разные по темпераменту люди. Это, скорее, вопрос времени и опыта.

ВПЕЧАТЛЕНИЯ О ГОРОДЕ

- Ваши впечатления о нашем городе, о прихожанах?

Константин: Холодно. Особенность короткого светового дня имеет большое влияние на процесс работы и на настроение. Зимой не хочется лишний раз из дому выходить.

А люди здесь прекрасные. Очень сплоченный приход, все неунывающие, воодушевленные. Люди восторгают.

- Происходили ли за это время какие-то курьезные случаи?

Константин: Когда работаешь на высоте, не хотелось бы, чтобы курьезы возникали (смеется). Бывало, когда много людей работают одновременно, например, над росписью купола, интересные разговоры - обсуждаем студенческие годы, семейные вопросы. Это душевные разговоры, очень теплые и доверительные, тем и ценные. Бывало, что мы работали очень тихо, задерживались допоздна, о нас просто забывали и закрывали сотрудники храма изнутри. Потом вызванивали друг друга. Мы, конечно, любим свою работу, но не настолько, чтобы ночевать.

На территории за домом причта смастерили из списанных стройматериалов тандыр, мангал. Собирались там во время отдыха, общались. Это как-то естественно было. Это останется в памяти тоже.

РS

- Как воспринимают Вашу работу люди, кто не связан с православной верой?

Елена: С интересом. Расспрашивают много.

Константин: Есть родственники, которые недоумевают, что это за профессия…

Большую роль в моем выборе профессии сыграла моя бабушка, у которой было много книг об иконописи, я много читал, рассматривал. Эти «зернышки» со временем во мне начали прорастать. Впоследствии, будучи подростком, нашел единомышленников во время обучения в школе. У каждого свой путь и в разное время.

- Не рассматривали никогда возможность сменить профессию?

Константин: Я для себя принял решение окончательное. И даже если возникают бытовые неудобства, я их сознательно приношу в жертву.